Несмотря на то, что конфликт, основанный на противоборстве социальных сил, у Чехова приглушен, в пьесе "Вишневый сад" легко можно выделить три группы персонажей: люди прошлого (Раневская, Гаев, Симеонов-Пищик, Фирс), настоящего (Лопахин) и будущего (Аня, Петя).

Типичные представители аристократии уходящей России - Гаев и Раневская. Рассмотрим подробнее их основные черты.

Любовь Андреевну мы впервые встречаем в 1-ом действии, когда она, опустошенная любовью, возвращается в свое имение. Природа готовится к обновлению - и в душе Раневской пробуждаются надежды на новую, чистую жизнь: "Весь, весь белый! О сад мой!.. опять ты молод, полон счастья, ангелы небесные не покинули тебя… Если бы снять с груди и с плеч моих тяжелый камень, если бы я могла забыть мое прошлое!"

В чем-то Любовь Андреевна - возвышенная и чувствительная женщина (ей, например, очень дорого все, что связано с ее прошлым; она плачет при виде шкафа), а в чем-то - пустая (не особенно сожалеет о смерти прислуги).

Одна из самых заметных черт Раневской - непрактичность. Она предлагает Варе выйти замуж, но не настаивает на этом; "на чай лакеям дает по рублю", хотя денег почти нет и т.д.

Главная черта характера Гаева, которая сразу бросается в глаза - болтливость: ему часто приходится слышать: "Опять ты, дядя!" и "Вы, дядечка, молчите". Гаев ничего не делает для спасения имения: "Я думаю, напрягаю мозги, у меня много средств, очень много и, значит, в сущности, ни одного".

Для Гаева и Раневской продажа сада - пошлость, совершить которую им не позволяет воспитание.

Кроме того, Любовь Андреевна - поэтическая натура, для нее вишневый сад - символ интересного, замечательного, прекрасного.

Взгляды на жизнь Симеонова-Пищика довольно своеобразны. Этот помещик совсем не заботится о завтрашнем дне: "Не теряю никогда надежды. Вот, думаю, уж все пропало, погиб, ан глядь, - железная дорога по моей земле прошла, и… мне заплатили. А там, гляди, еще что-нибудь случится не сегодня-завтра…"

Наконец, последний из людей прошлого - Фирс. Он олицетворяет собой верного слугу, любящего своего господина больше жизни: "Барыня моя приехала! Дождался! Теперь хоть и помереть…" Такое рабское поклонение должно, наверное, вызывать неприязнь у современного человека, но мне почему-то глухой Фирс симпатичен больше, чем "образованный" и нахальный Яша.

Люди уходящей России вызывают у меня легкую жалость, а не радость за приход новой жизни.